Как сообщили в конце выходных многие сайты, специализирующиеся на обзоре технических новостей за неделю, очередная израильская фирмочка Steakholder Foods в тандеме с  Umami Meats, контролирующей рынок морепродуктов Южной Азии, сделала очередной прорыв и обещает завалить страны и народы отпечатанной на принтере рыбой. 

По поводу новости сильно возбудились конспирологи и пытающиеся подняться на теме печатной еды разного рода скрепные п-дорасы.

Скрепных п-дорасов понять можно, поскольку глобалисты будут кормить страны и народы клетками, выращенными в биореакторах, после чего этим клеткам будет придана форма того или иного мяса. А скрепных п-дорасов будут кормить товарищ Си и п-дорасы в Кремле, поэтому печатать скрепцам еду будут, как и предсказывал великий Войнович, из вторичного продукта, выращиваемого в бродильных ямах уличных сортиров. Вот срепцы и бунтуют, имеют право. 

Однако, с разного рода западными борцами со злом ситуация немного другая. Борьбой с печатными продуктами занимаются в основном и как правило люди, с очень маленьким жизненным опытом, которые не были, что называются, в г-не, жили верхом на облаках и не знают, как устроен местный мирок. Думаем, что о некоторых его моментах не знают и наши читатели, поэтому объясняем. И сразу предупреждаем – не читайте это до и после завтрака, читайте на пустой желудок. 

Итак, открываем книжечку “Рост движения за освобождение животных. Взгляд изнутри”. Книжку написал видный террорист и борец за права братьев меньших господин Кит Манн. Читаем его впечатления о посещении птицефабрики, которую он с друганами спалил и получил за выходку сколько-то там лет:

…Внутри царит почти неописуемый ужас. Первым делом тебя срубает запах – срубает почти буквально. Представьте себе концентрированный аромат сгнивших останков тысяч кур. Отходы под клетками простираются на максимальное расстояние, какое в состоянии осветить ручной фонарь, горы тянутся ввысь, как Альпы.

Над ними расположены стойки с птенцами, их лапы режутся о колючую решетку посреди всего этого бардака и толстой массы серой, древней паутины вокруг клеток и перекладин и стен, формирующей что‑то вроде второго покрытия для всей структуры здания и висящей в промозглом воздухе. В отходах кишат тысячи крыс; пол как будто вымощен ими. Они носятся, останавливаются и таращатся, высматривают еду – упавшие крошки, яйца, мертвых кур. Они пробегают по твоим ступням и забираются по твоим ногам. Они бегают по кучкам перьев, перемешанных с другими отходами.

Одна крыса встает на такой кучке и смотрит на непрошенных гостей. Эта кучка перьев – живая птица, выпавшая из клетки, но она внизу уже какое‑то время и у нее нет шансов. Возможно, она умирает от голода или ран – кому какое дело? Ее голова зарыта глубоко в ее груди. Крыса сочла, что с курицы открывается хороший обзор, так она сгодилась хоть для чего‑то. Птицы предают себя в руки судьбы. Они мало что могут сделать: им некуда бежать, негде спрятаться, отсюда никак не выбраться. Ты падаешь и умираешь. Если только ты не из тех, кому посчастливится повстречать «экстремиста».

Для начала команда разделилась на группы, чтобы выскрести из каждого поддона для помета упавших в них птиц, которые соскользнули в ходе погрузки или освободились из сломанных клеток. Только сельхозрабочие знают, как птицы оказываются в поддонах и им плевать. С первого взгляда сложно сказать, жив тот или иной комок перьев или нет. Многие получают тяжелые травмы от окоченения ног, отчего они не в состоянии двигаться, поэтому просто сидят, пока не умирают. В этих поддонах найдутся птицы на любой стадии жизни, смерти и разложения. Некоторые способны только моргать на свет фонаря – настолько они близки к смерти – либо окончательно обессилевшие, либо затянутые в омут сырых отходов, образовавшийся из‑за протечки в трубопроводе. Медленно гниют заживо.

В каждом поддоне для помета по дюжине живых птиц и множество мертвых. В трупах и под ними живут целые колонии черных жуков, пол словно становится живым, когда они разбегаются в разные стороны при свете фонаря обратно в груды испражнений. Выживших в этом аду птиц загружают в ящики для хлеба, которые ставят в багажник одного из автомобилей у входа. Там тесно, и так будет следующие несколько часов, но это пятизвездочное размещение по сравнению с тем, что им уже пришлось перенести за их короткую жизнь.

Вот так устроена птицефабрика. На животноводческих фермах все значительно хуже, особенно в свете того, что у животных значительно более развитый мозг и переносимые ими страдания впечатываются в ауру их тканей еще больше. И  люди все это кушают, вместе с аурой. Стоит ли потом удивляться, пожрав ритуально умученной курочки или продуктов её овуляции люди начинают чувствовать себя нехорошо и бегать по докторам?

Трудно сказать, как и почему сельскохозяйственное производство до такого дошло. Может это жадность комерсов, выращивающих коровок и курочек, а может это была такая глобальная парадигма с целью насытить людей отрицательными энергиями и заземлить в этом мирке. Однако сейчас, похоже, глобальная парадигма меняется и это хорошо. 

Мы, конечно, никак не являемся большими сторонниками Нового Мирового Порядка и понимаем все риски  использования клонированной еды, однако объективность требует рассмотрения проблемы в целом, всех за и против.  Наверное, все-таки кушать клонированные продукты немного получше, чем трескать умученных коровок и кур, поэтому новая точка зрения на еду скорее всего победит, так что следим за развитием событий.