Согласно антропологическим догматам официо, пришедшие в Европу откуда-то с югов кроманьонцы конкурировали за территорию с неандартальцами – более древним видом подвидом Homo sapiens, более хорошо приспособленным для жизни на северах. По итогам этой конкуренции неандартальцы вымерли. 

О каких-то великих побоищах между неандартальцами и кроманьонцами точно неизвестно, но их отголоски можно проследить в темном средневековье, во времена завоевания Британии викингами, в генетике которых от неандартальцев сохранилось больше всего наследственной информации. 

В пересчете на популяцию в Африке сегодня содержится 0.2% наандартальского генокода, в Европе 2-4%, а в пересчете на отдельных индивидов – до 20%.

Одно время антропологи пели, что неандартальцы были очень сильными и очень тупыми, поэтому их кроманьонцы и растворили, однако потом песни изменились.

Объем черепа у неандартальцев побольше и по форме он вытянутый, то есть эти северные крепыши были еще и яйцеголовыми, так что мозги там определено работали, как надо и выкосили их не кроманьонцы, а какая-то друга причина. И одной из таких причин современная молекулярная биология видит генетические заболевая, свойственные исключительно неандартальцам.

Например, уже лет 200 хирургам известна такая болезнь, как контрактура Дюпюитрена – серьезная деформация кисти, возникающая у некоторых людей в зрелом возрасте. А поскольку чаще всего ей болели норвеги, то контрактуру Дюпюитрена называют еще «болезнью викингов».

Почему эта патология косит только северян никто не знал долгое время. Одни думали, что это вызвано постоянным холодовым воздействием на ладонный апоневроз, другие говорили, что викинги даже идя в сортир держали в руке или топор, или меч, чтобы уход в Вальгаллу не застал их безоружными.

Однако, только 14 июня 2024-го года в журнале Molecular Biology and Evolution было показано и доказано, что, во-первых, контрактура Дюпюитрена – болезнь генетическая, во-вторых – она цепляется только к неандартальской генетике. То есть житель Африки ею не заболеет, даже если с 10 лет будет непрерывно заниматься онанизмом. 

И это было не первое открытие подобного рода. Оказывается, таких болезней, унаследованных от неандартальцев, довольно много:  диабет, цирроз печени, болезнь Крона и еще много всего. И это вызвало у антропологов разумный вопрос: почему подвид Homo sapiens, который в 10 раз старше кроманьонцев и явно более приспособлен для жизни в суровом климате, оказался таким кривым генетически?

Контрактура Дюпюитрена – это болезнь, которая моментально выбрасывает мужчину из ряда воинов и охотников – такой изуродованной рукой нельзя держать ни меч, ни копье, ни даже плуг:

Технически за 500 000 лет существования неандартальцев все носители этой патологии должны были вымереть, не оставив устойчивого потомства и вид был бы здоровым. Но нет, патология сохранилась до нашего времени, как и много других. А это значит, что появилась она относительно недавно – возможно даже в том же XIX веке или чуть ранее. Но откуда!?

 Ответ на этот вопрос дает другое исследование – исследование COVID-19. Оказывается, что самый тяжелый ковид бывает только при наличии у человека неандартальских генов. Чем их больше – тем болезнь протекает тяжелее:

Официально корона пришла из Китая. Но, любая болезнь, которая приходит из Китая, должна косить азиатов – так уж устроена генетика. И, если эффект обратный, если китайцы болеют ковидом легче, чем северяне – значит COVID-19 представляет собой биологическое оружие, направленное против европейцев. И это должно вызвать вопросы к китайским товарищам на предмет что делали их варщики в Ухане.

 Хотя, конечно, ответ на этот вопрос и так понятен. Более интересен вопрос про болезни неандартальцев, терзавших носителей этого гена уже в XIX веке. Очумелые ручки в Ухане тут никак не участвовали. Тут была какая-то иная сила, имеющая в распоряжении генетическое оружие уже во времена паровозов. И уже в те времена она замыслила уничтожить всех носителей неандартальского гена. 

Чем и кому неандартальцы не угодили мы не знаем. Возможно, ответ на этот вопрос принесут другие научные исследования, так что следим за развитием событий.