После извержения вулкана Килауэа на Гавайах  выброшенная вулканом лава покрыла порядка 35 квадратных километров Большого острова, убив высокой температурой всё живое и запустив с нуля процесс образования почвы. Однако первыми на новое место поселения прибыли не растения и даже не микробы, а очень странные насекомые, открытые в 1978 году и называемые лавовые сверчки. 

В чем состоит загадка этих удивительных насекомых, изучать которых на Гавайи немедленно прибыли толпы биологов? 

Загадок, собственно, всего две  и первая загадка состоит в том, что  биологи не понимают, чем насекомые питаются на абсолютно голых камнях?

 Сверчки всех других видов питаются мертвыми растениями и более мелкими насекомыми, а в крайних случаях они начинают поедать друг друга. Но на лавовых полях нет даже мха – тем более каких-то других насекомых. Поэтому, согласно теории, на лавовые поля ветер заносит морскую пену, в которой содержится немного белка – остатки водорослей и других морских форм жизни. Сверчки это находят и поедают. 

Технички версия как бы логичная и очень правильная, однако лавовые сверчки  живут не только на Гавайах, но и на лавовых полях Африки, куда морскую пену может занести разве что ветерком из Сахары.   Тем не менее, не будем сильно строгими к официалам и предположим, что их забавная версия имеет право на существование. Но как быть со вторым требующим ответа вопросом? 

И этот второй вопрос заключается в том, что как только на лавовых полях появляются растение и, как следствие, другие насекомые – лавовые сверчки там вымирают под корень, не остается даже яиц, которые будут столетия ждать следующее извержение. Однако, когда извержение снова случается – лавовые сверчки опять начинают плодиться со страшной силой. Поэтому непонятно: как они туда попадают? 

Вопрос миграции обычных сверчков очевиден: поскольку сверчки – это летающие насекомые, то у них есть крылья. Однако у лавовых сверчков крыльев нет и перелететь океан с другого острова они даже при сильном ветре не могут, поэтому технически они могут появиться на свет только вместе с лавой.

 Но как сверчки могут жить в лаве, температура которой более 1000 градусов Цельсия? Или они как-то телепортируются с другого острова или вообще из другого измерения? Или, возможно, их кто-то искусственно распыляет, используя наподобие наноботов для мелиорации?

 Хотя такая идея кажется фантастической – тем не менее, она гораздо лучше объясняет реальность, чем клинический бред, предлагаемый официалами. 

Классификацией  биологических видов люди занимаются приблизительно 250 лет: создают атласы, пишут описательные статьи. Приблизительно половина этих новых видов – насекомые. 

 250 лет назад с описанием все было очень сложно и просто.  Просто все было потому, что для помещения нового животного в атлас биологу нужен был сачок, скальпель, карандаш и бумага. Ну а сложность заключалась в том, что еще нужен был парусник, на котором какой-нибудь Жак Паганель  пилил куда-нибудь в Австралию, что продолжалось довольно долго и не способствовало скорости работы. 

Кроме того, изучение новых зверушек в XVIII-XIX веках было, как правило, забавой для людей богатых. Не было университетов, грантов и прочего. Чокнутый вроде мсье Паганеля был, возможно, на всю Францию один. 

Дальше все стало немного сложнее, но вместе с тем и проще: появились университеты, меценаты – и чокнутых стало намного, намного больше. На вооружение им дали исследовательские суда, фотоаппараты, а потом еще и компьютерные базы данных. А лет 15 назад появилась такая фишка как ДНК-штрих код – то есть возможность  классифицировать виды, опираясь на короткую последовательность в несколько сотен нуклеотидов. 

Исходя из этих нововведений количество  открываемых видов должно было или бы расти со страшной силой, или стремиться к нулю, поскольку все виды уже как бы открыты. Но… количество ежегодно открываемых видов СТАБИЛЬНО уже много-много десятилетий и составляет порядка 17 000 тысяч в год.

Всего описано 1.7 миллионов видов, что в пересчете на 250 лет дает порядка 7 000 новых открытых видов за год, если рассматривать в среднем. То есть никакого особого прогресса в открытиях нет , что довольно странно.

Возможно, что отсутствие прогресса связано с тем, что всё уже открыто и описано? Так по самым скромным  оценкам неизвестных видов на планете 10 миллионов, а по максимуму неизвестных видов за триллион. И как тогда  в этом случае объяснить стабильную скорость открытий? Почему нет прогресса? 

А объяснение отсутствия прогресса здесь очень очень простое и напрашивается само собой. Объяснение это состоит в том, что видов на самом деле не так и много, как пишут, а скорее всего миллиона два или чуть больше. Но с этими видами некто постоянно экспериментирует, в результате сего современный  мсье Паганель смотрит в микроскоп, потом вскакивает, хлопает себя по лбу и с выпученным глазами бегает и вопит: “Я открыл новый вид!”.  И наблюдая этот цирк смеются до слез создавшие этот “новый вид” какие-нибудь “марсиане”.

 И эти же “марсиане” могут быть источниками лавовых сверчков, которые появляются на камнях непонятно откуда.  Кстати именно приблизительно так и описывают появление на планете новых видов разные древние источники и легенды.  Поэтому в биологии и не такие чудеса могут быть.

 Причем вопрос это не научно-теоретический и совершенно не праздный, поскольку, если какие-то “марсиане” занимаются созданием нанороботов для переработки навоза или поствулканической мелиорации, то с таким же успехом они могут сделать и других самоплодящихся ботов для добычи и переработки какого-то иного  субстрата или вообще мусора.