Вчера на американских дискуссионных площадках появилась рядовая как бы новость из Иллинойса, где какая-то комиссия тестировала детишек в 30 взятых наугад школах штата. В итоге выяснилось, что НИКТО из детишек не смог нормально ответить на тестовые вопросы для уровня своего класса и даже более того – там проблемы и с простым чтением. 

Народ, конечно, завелся и каждый начал рассказывать о наболевшем. Так товарищи из MAGA сделали вывод, что во всем виноваты демократы, которые развалили систему образования США.  А  товарищи из славного штата Алабама, которые днем пишут на форумах, а ночью бродят с белых колпаках из средневековья говорят, что всему виной мигранты, которые оборзели настолько, что не хотят даже учить английский.

 На самом деле, конечно, как сказал один мудрый ребе из анекдота – правы не то, что оба, а правы вообще все сразу, прав каждый, кто отписался по теме, поскольку все перечисленные проблемы реально есть. Однако проблема с ответами детишек на тесты общая для всех стран и корни её лежат гораздо глубже, чем слабоумные профессора могут даже вообразить. 

Начнем с того, что тестирования знаний студентов и школьников есть два похода. Первый – это когда преподаватель садит перед собой студента и сначала выслушивает его ответ  на вопросы, записанные в “лотерейном билете”, а потом задает вопросы на другие темы. При втором варианте студент отвечает на целый пакет тестовых вопросов, которых сотни, если не тысячи и они охватывают всю дисциплину. 

Какой из вариантов более лучший – вопрос спорный, плюсы и минусы есть у каждого, но самый главный плюс варианта с тестами – это историческая ретроспектива. Об уровне знаний студентов начала XX века мы мало что можем сказать , если студентов тестировали по первому варианту – то есть они отвечали по билетам на вопросы преподавателя. Но тесты позволяют копать и туда. То есть можно взять опросник по математике, например, который предлагали студентам в 1913-м году или ранее – и дать его современным детишкам. А потом посмотреть – ответят или нет. 

Массово такие тесты на ретроспективу может проводили, может и не проводили – тут мы не знаем. Но знаем из личного общения с преподавателями, что профессура образца 1970-х не могла нормально ответить на вопросники конца XIX начала XX вв.. И это касалось всех дисциплин, кроме, разве что, генетики и кибернетики – проституток буржуазии,  которых в те времена не было. 

Еще можем сказать – и тоже из личного общения – выпускники гимназий начала XX века знали пять языков: латынь, греческий, французский, немецкий, французский. И это знание было не для галочки – люди разговаривали на французской дома, читали английские романы и даже не понимали, на каком языке читают или разговаривают. И это, заметим, не Пажеский корпус и не заведение для девочек в Смольном. Это просто гимназии, одной из которых, в частности, руководил калмык нетрадиционной ориентации из “потомственного дворянства”, которого считают папеле дорогого Владимира Ильича. 

Или , еще пример – простые точилки для карандашей образца XIX века:

Ножи для консервов:

Через несколько поколений, в 1950-х и 1970-х, народ был уже потупеее – дети, как говорится, язЫков не знали, но все равно были весьма эрудированные. Если поговорить сейчас с каким-то дедулей, который в 1970-х окончил ПТУ и работал всю жизнь фрезеровщиком  – окажется, что уровню его интеллекта и эрудиции обзавидуются многие современные нобелевкие лауреаты. 

С учебниками тоже можно провести интересные наблюдения.Так книги, написанные в 1930-х для студентов всегда были понятнее, чем книги из 1950-х и позднее. В 1970-х учебники были уже намного  похуже, чем у товарищей Куранта и Фехтенгольца, но их еще можно было читать, чего нельзя сказать о книгах из 1990-х. Ну а  все, что было написано после 2000-го – это чисто макулатура. И это касается всех стран и всех дисциплин. Если учебники биохимии Ленинджера понятен даже ребенку, то современные книжки – это просто набор фактов, надерганный из справочников и автор часто сам не понимает, о чем пишет. 

А теперь в свете этой исторической ретроспективы посмотрим на современное поколение детишек, заценим их интересы и образование, дадим  порешать вопросники из 1970-х. Хотя нет:  студенческие  вопросники из 1970-х – это только для современной профессуры, студентам 5-го курса нужно предлагать что-то из вопросников для ПТУ.  

Уровень познаний деток шокирует : они уже не путают Гоголя с Гегелем, поскольку не знают, кто они такие. А если какому-то выпускнику   политехнического, специализирующемуся на электронике, дать распознать портреты Вольта или Ампера – он скажет, что один из них, наверное, Лермонтов, а второй или Александр Дюма, или сам д’Артаньян. 

Но является ли все это следствие деградации образования? Отнюдь. Сейчас во многих частных заведениях работают и преподаватели достаточно еще эрудированные, и программы там очень насыщенные и интересные, плюс ко всему Интернет и доступ к любой литературе. Однако и тем не менее выпускники этих заведений, самые что ни на есть отличники, не дотягивают до троечников из Средней Школы СССР, которую и школой назвать нельзя – язык не поворачивается. Поэтому проблема тут явно не в самой системе образования, а в чем-то гораздо глубже. Но в чем?

Единственное разумное объяснение всей этой ситуации предполагает некую глобальную селекцию, которую мы прекрасно видим даже по внешности представителей разных поколений Homo sapiens – людей, рожденных в 1950-х, в 1970-х, в 1990-х и в 2000-х можно распознавать со спины, у них скелеты достаточно разные, а сейчас к скелетам добавился еще и целлюлит в 20 лет, которого раньше у большинства не было и в 40+. Естественно, эти внешние изменения сопутствуют и модификациям интеллекта ибо нет смысла менять расе рабов только внешность. 

С какой целью какие-то злые инопланетяне, владеющие парком “Планета Земля”, выводят  новую расу безмозглых? Планов братьев по разуму мы не знаем, но можем их предположить по той же исторической ретроспективе. 

Если взять людей из темного средневековья, то можно отметить их великую выносливость и здоровье. Так какой-нибудь современный чудо-спецназовец и морпех, попади он во времена самураев и крестоносцев – через месяц бы просто загнулся от выпадавших на средневековое воинство нагрузок. А скорее он загнулся бы не через месяц, а гораздо раньше – от миллиона где инфекций. Попил бы воды из ручья или лужицы – и привет. Эпоха была другая и для той эпохи нужны были другие люди. 

За последующие века мы сильно рассуждать не будем,  поскольку история и география того периода спорны – там речь скорее всего шла о послепотопной цивилизации, однако XIX-XX вв. – это время научно-технического прогресса. Homo sapiens должны были освоить двигатели внутреннего сгорания, электростанции и  станки, потом научиться делать самолеты и включать телевизор. Поэтому умных людей в те времена стало рождаться намного больше – умными были почти все.  И жить стали раза в два дольше, поскольку загибаясь от старости в 40-50 лет люди просто не успевали бы подготовить следующее поколение специалистов. Собственно, и сами бы  специалисты не смогли  появиться, если бы в 50 лет у них был не расцвет, а маразм. 

А сейчас, судя по всему, генные модификации Homo sapiens касаются с одной стороны мозгов – люди рождаются сейчас все тупее и тупее, с другой – ограничения продолжительности жизни. Десять и более лет назад это было еще не так заметно, но сейчас многие отмечают, что многие ребята и девчата, которым по 25 лет, выглядят лет на 40-45 и у половины сопутствующий возрастной букет заболеваний. До почтенных 90 лет никто из них не дотянет – все поколение склеит ласты лет на 20-30 раньше. 

И теперь, в свете этих наблюдений, можно подумать о будущем мира, которое запланировали его владельцы. Глядя на текущие тенденции мы можем сделать вывод, что в этом новом и дивном мире люди будут с очень низким средним IQ и жить они будут очень недолго – то есть как в темном средневековье в 40-50 лет они будут уже как глубокие старики.

Целью такого заселения парка можно предположить какие-то великие перемены общественного уклада, которые будут следовать одна за другой. И если современники этих перемен будут не очень умны и жить смогут не очень долго – они не смогут передать потомкам каким-то важных знаний о недавнем прошлом, которому оказались современниками.  Для этого и нужны модификации – чтобы  знание не передавалось.

Но что это будут за перемены? Дункана Маклауда ни в Редакции, ни среди наших читателей скорее всего  нет и этого мы никогда не узнаем, но пока эти перемены в полную силу не наступили – будем следить за развитием событий.