The New York Times: Как заявляют бывшие и действующие правительственные чиновники – Соединенные Штаты активизируют цифровые вторжения в российскую электрическую сеть, предупреждая президента Владимира Путина и демонстрируя, как администрация Трампа использует новые полномочия для более агрессивного развертывания кибер-инструментов.

В интервью не называемые высокопоставленные официальные лица сообщили, что в ответ на вмешательство московских киберподразделений в промежуточные выборы 2018 года в энергетической сети России был скрытно размещен компьютерный код, способный в той или иной мере отключить в стране электричество. 

В течение многих лет электрические сети были полем битвы низкой интенсивности. Однако, по крайней мере, с 2012 года, по словам нынешних и бывших чиновников, Соединенные Штаты установили разведывательные зонды в системах управления российской электрической сетью.

Но теперь, по словам чиновников, американская стратегия больше сместилась в сторону не разведки, а поражения – то есть  размещения потенциально опасного вредоносного ПО внутри российской системы.

Подобная агрессивная тактика никогда раньше не применялась и предназначена, с одной стороны, как наглядная демонстрация возможностей и предупреждение, с другой – как обеспечение готовности для нанесения кибер-ударов в случае возникновения крупного конфликта между Вашингтоном и Москвой.

Сторонники более агрессивной стратегии заявили, что она давно назрела, что  Россия уже внедрила вредоносное ПО, которое может саботировать американские электростанции, нефте- и газопроводы или водоснабжение в любом будущем конфликте с США.

Во вторник на публичном выступлении советник президента Трампа по национальной безопасности Джон Р. Болтон заявил, что Соединенные Штаты в настоящее время более широко рассматривают потенциальные цифровые цели как часть попытки «сказать России или кому-либо еще, что, занимаясь кибероперациями против нас вы заплатите за это свою цену».

«Это дипломатия канонерок 21-го века», – говорит Роберт М. Чесни, профессор права в Техасском университете, который много писал о меняющейся правовой основе для цифровых операций. «Мы показываем противнику, что можем причинить ему серьезные издержки, практически ничего не делая. Мы привыкли парковать корабли в пределах видимости берега. Теперь, возможно, мы получаем доступ к ключевым системам, таким как электросеть ».

Прошлым летом г-н Трамп выдал кибер-командованию США некие совершенно новые и очень широкие  полномочия. Подробно они описаны  в еще не рассекреченном документе, известном как “Президентский меморандум о национальной безопасности 13” (National Security Presidential Memoranda 13). Единственное, что известно об этом документе – он предоставляет генералам  гораздо больше возможностей для проведения наступательных сетевых операций без получения одобрения президента.

Согласно новому закону, эти действия могут быть санкционированы министром обороны без специального разрешения президента. Однако, судя по срокам размещения в России электронных “имплантов”  действия внутри российской электросети, по-видимому, проводились еще до того, как “Президентский меморандум о национальной безопасности 13”  был принят  Конгрессом.

Так же остался критический вопрос, который невозможно узнать без доступа к секретным деталям документа, заключается в том, насколько глубоко Пентагон контролирует российскую сеть? Способен ли он просто ввергнуть Россию в темноту или код имеет возможность даже парализовать её вооруженные силы? Всё станет ясно только в момент, когда код будет активирован. 

Однако самый щекотливый момент заключается в том,что, по словам двух представителей администрации  г-н Трамп не был подробно проинформирован о шагах по размещению «имплантатов» (программного кода, который можно использовать для наблюдения или нападения) внутри российской сети.

Представители Пентагона и разведки говорят, что они не решились подробно рассказать г-ну Трампу о действиях против России, поскольку были обеспокоены его реакцией.

Кроме того, есть опасения, что Трамп может случайно упомянуть эту секретную информацию при общении с   иностранными официальными лицами, как он это сделал в 2017 году, когда упомянул о чувствительном операции в Сирии в беседе с  российским министром иностранных дел.

Как правительство г-на Путина отреагирует на более агрессивную американскую позицию, описанную г-ном Болтоном, до сих пор неясно.