17 июня 2019 года глава Организации атомной энергии Ирана Бехруз Камальванди заявил о сокращении страной обязательств по ядерному соглашению.

Так, по словам Камальванди, с 27 июня Тегеран оставит за собой право хранить более 300 кг обогащенного урана на территории страны вопреки ядерной сделке: 

“С сегодняшнего дня мы приступаем к обогащению урана, чтобы к 27 июня превысить объемы его накоплений в 300 килограммов (предусмотренных ядерным договором)” – заявил господин  Камальванди.

Новость немедленно сообщили миру все СМИ, правда никто в этих СМИ понятия не имеет, как эту новость трактовать, поэтому трактовать её будем мы. 

Иран, как и весь мир, для обогащения урана использует технологии газового центрифугирования:  газообразное соединение урана помещается в центрифугу, где инерция заставляет тяжёлые молекулы концентрироваться у стенки центрифуги. Поскольку технология, как понятно из описания, не сильно продуктивная, вместо того чтобы гонять уран внутри одной центрифуги их собирают целый каскад:

 Однако, даже с использованием каскада центрифуг процесс все равно не быстрый, поэтому так называемая  Единица работы разделения изотопов (ЕРР) составляет 1 килограмм в год – именно в этих единицах и меряются обогатительные мощности. 

Теперь смотрим, какие обогатительные мощности есть у Ирана: 

Таким образом, согласно WNA Market Report, Иран, вместе с такими странами как Бразилия, Индия, Пакистан плюс еще Аргентина производит 170 килограмм урана в год. Из таблицы не очень понятно – производят ли они 170 килограмм все вместе или это потолочная цифра для каждого государства, но в любом случае – мощности Ирана слабоваты.

Если предположить, что Иран 2 мая включил все центрифуги, что у него были, то производя по 450 грамм урана в сутки  (мы берем цифру по максимуму) к 27-му июня он сможет  произвести от силы килограмм 20 урана. При этом обогащенный уран – это не кокакин, который после производство можно немедленно взвесить и измерить.

Технология производства очень сложная и центрифуга на выходе дает только газовое  соединение урана, поэтому точно сказать сколько урана будет произведено через 10 дней не сможет даже самый главный преглавный инженер обогатительного предприятия.  

Поэтому, даже исходя из допущения, что на 2 мая 2019 года у Ирана было 280 килограмм обогащенного урана, даже исходя из допущения, что Иран производит 170 килограмм урана в год сам, а не совокупности с еще пятью странами – дата 27 июня взята абсолютно с потолка.  То есть это не дата, когда у Ирана что-то там будет – а чисто бред сивой кобылы. 

Нечто подобное может заявить Россия, которая обогащает уран по 25 ТОНН в год, может заявить Европа, которая обогащает по 14 ТОНН в год, но для мелких дилеров из Тегерана такие игры с датировками – это нечто неимоверное. Отсюда возникает вопрос: почем выбрана дата именно 27 июня? И кто вообще тянул этого министра за язык с его заявлением?

Иран не сегодня, так завтра, будут бомбить – в США по три раза в день Пентагон и Вашингтон устраивают по его поводу совещания. Но Иран, вместо того чтобы сидеть тихо, все намеренно обостряет. И еще привязывает это обострение к некоей непонятной, не имеющей никакого отношения к технологическому циклу надуманной дате. 

Зачем это делает Тегеран мы точно не знаем, но подозреваем, что приказы Тегерану отдают глобалисты, которые затеяли на конец июня какие-то игры, поэтому Иран и сделал свое угрожающее заявление,  которое как важный элемент информационной конструкции станет частью какого-то плана. Скорее всего 27 июня этот план станет более или менее очевиден, так что следим за развитием событий.